Дети Селигера

Краткое изложение, для тех, кому некогда читать весь текст с обоснованиями и доказательствами

1. Несовершенство системы управления и нормативной базы ФСТР.
2. Давление Росспорта, применение к походам требований, специфичных «беговым» видам спорта.
3. Давление запретительного законодательства, местных и корпоративных нормативных актов.
4. Отрицательная динамика общественного восприятия спортивных походов.

Ни на один из перечисленных факторов малочисленные туристы-походники влиять не могут, в т.ч. по причине своей малочисленности. Поэтому представляется разумным предпринять усилия по созданию действительно массового общероссийского движения, включающего в себя и спортивные походы тоже как элитарный и системообразующий элемент. Основными чертами этого многомиллионного движения могут быть:

1. Движение здравого смысла. Дефицит здравого смысла в нашей жизни очевиден, а ведь природа не допускает нездравомыслия. Будем ближе к природе, будем всё оценивать с позиции здравого смысла.
2. Движение возможности жить в природе, не противоборствуя с ней, любя её, преклоняясь перед ней, умея жить в ней в (почти) любых непредвиденных условиях.
3. Движение патриотизма – потому что любить можно только то, что хорошо знаешь, а узнать природу, выглядывая через плечо гида или по картинке в телевизоре, по-настоящему нельзя.
4. Движение дружбы и взаимоподдержки – столь редких сейчас в остальной жизни.

Роль походников в этом движении, в первую очередь, будет определяться их умением, компетентностью в вопросах жизни (а не выживания) в неблагоприятных природных условиях. Это умение необходимо всем, кто активно проводит время на природе, в стране, где оступившихся спасают нечасто и не качественно.

Федерация вида спорта в таком движении представляет только ту часть походов, которая представлена для участия в соревнованиях, а значит, находится ниже общероссийской системы маршрутно-квалификационных комиссий, осуществляющих только предварительную опциональную регистрацию и оценку фактически пройденных походов.

Постановка задачи

Цель настоящего текста – обозначить один из возможных, с точки зрения автора, хотя и маловероятных, вариантов выхода из того тупика развития, в котором находится сейчас российский походный туризм. С моей точки зрения, в тупике находится не только и не столько вид спорта, сколько именно походы. Поэтому далее я позволю себе довольно произвольно использовать термины «ТССР», «ФСТР», «спортивный туризм» (СТ), «походники», по сути, означающие сейчас одно и то же – людей, связанных так или иначе общими интересами, неотъемлемой частью которых является прохождение «походов с рюкзаком». А правильное, опять-таки только с моей точки зрения, разделение станет очевидным к концу текста.

Констатационная часть

Походному туризму в России приходит конец – в том виде, в котором он сохранился ещё со времен СССР.

Непосредственным индикатором этого процесса является количество групп, участвующих в чемпионатах различных уровней. Лет 15 назад наша группа заняла 5-е место на ЧР среди 19 походов 5 к.с., то есть были там ещё и пешие 4-ки, и 6-ки. Сейчас проблема – набрать кворум на любой чемпионат – общеизвестна.

Косвенным индикатором является соотношение количеств групп, прошедших и не прошедших через систему ФСТР (безотносительно дальнейшего участия в чемпионатах). Достоверность этого индикатора невелика, потому что централизованного всероссийского учета выпущенных через маршрутно-квалификационые комиссии (МКК) групп нет до сих пор, а централизованного учета всех прочих групп и быть не может (как бы МЧС не ерепенилась бессмысленно). Первый такой учет я в ТССР предлагал наладить этак году ещё в 2008-2009-м, второй пытался наладить самостоятельно в 2018-2019 годах, но не получилось. Однако даже поверхностное наблюдение в любом «проходимом» районе (Кавказе, Алтае, Урале, Саянах) дает соотношение, в лучшем случае, один к десяти, а то и к нескольким десяткам самостоятельных и коммерческих групп.

Основных факторов, которые привели к такой ситуации и продолжают усугублять её, несколько. Первые два из них настолько взаимосвязаны, что непонятно, какой располагать первым, какой вторым. Но, наверное, всё же будет правильнее вот так.

1. Несовершенство системы управления(СУ) ТССР/ФСТР. ТССР титульно возглавляется высокопоставленным российским чиновником, приглашенным, чтобы компенсировать старую недоработку системы управления. В 2006 году при не до конца понятных мне обстоятельствах СУ под руководством И.Е. Востокова допустила какие-то нарушения, повлёкшие за собой запрет присвоения званий мастеров спорта (МС) и мастеров спорта международного класса (МСМК). Приглашенному в президенты С.М. Миронову действительно удалось за сколько-то лет восстановить право присвоения МС. Однако всё стратегическое и тактическое управление, по итогу, не слишком успешно осуществляется четырьмя другими людьми, чье мнение по любому вопросу является окончательным.
   Всё последнее время в нормативных документах СТ появляются новые ужесточения правил, ограничения, новые «руководящие» органы, рождаются странные документы стратегического характера и т.д. Несомненно, заслуги существующей СУ тоже имеют место быть, ведь утверждается же ЕКП, с определенными сложностями присваиваются мастера, проводится чемпионат России и т.д. Однако нельзя игнорировать общий, интегральный результат – походников становится все меньше, и жизнь у них, их взаимоотношения с ТССР становятся все сложнее.
   Часть правил глубоко архаична и сама собой вызывает неприязнь к их исполнению – взять хотя бы совершенно древнюю маршрутную книжку, заполнение которой порождает множество вопросов и возмущений, а разрешительное её воздействие (на ООПТ, на полузакрытые районы исправительно-трудовых учреждений, на погранзоны и прилегающие к ним районы) давно утеряно. В то же время СУ даже не ставится вопрос серьёзной, не косметической ревизии правил жизни и спорта в походах.
2. Давление спорта. Часть регламентов и ограничений СУ ТССР порождает самостоятельно – например, совершенно дикий недавний запрет защищать походы в МКК других регионов. Но бо́льшая часть ограничений, плохо совместимых с походами, все же идет из нормативных актов Росспорта, обязательных к выполнению всеми видовыми федерациями.
   Чтобы подать отчет на чемпионат, нужно допуск врача. Зачем?! Ведь поход пройден, никакой опасности для участников чтение отчета судьями не представляет. А потому, что все федерации должны так делать.
   Чтобы судить чемпионат, надо иметь и подтверждать категорию спортивного судьи. Раньше было вполне нормально, что судили т.н. уважаемые люди, руководители с большим опытом. Важно, что отбор этих людей полностью был в руках ТССР, теперь же судейская аттестация производится государством и по правилам государства, а не ТССРа.
   Подобных «не походных» ограничений множество. Лица, принимающие решения (ЛПР) в СУ ТССР (а не статисты, коих там большинство), вынуждены балансировать между необходимостью выполнения спортивной нормативки и активным неприятием её со стороны большинства походников.
3. Давление законодательства(не спортивного). Чем дальше, тем сложнее ходить в походы, ничего не нарушая. Региональные пояснения к «закону о валежнике» на деле часто запрещают использовать для костра любое топливо, кроме того, которое можешь наломать руками. То есть зимой разведение костра невозможно, потому что использовать можно только хворост с земли, а не сушины. На всякий случай («для безопасности») хоть в дожди, хоть в летний снег, а везде вводятся противопожарные режимы, ограничивающие доступ в лес. То есть в лес вообще нельзя ходить, не то, что в походы с неизбежным костром. Множится количество ООПТ, в них ужесточаются режимы, на федеральном уровне вскоре будет введена обязательная плата за их посещение. Последствия проекта «ковид» для зарубежных походов категорически запретительные – бо́льшая часть стран недоступна (Монголия, Грузия и многие другие), фактически введен въездной налог (обязанность за свой счет пройти недешевый ПЦР-тест), многие страны пошли в ограничениях значительно дальше РФ – и даже если туда разрешат въезд, мало кто за свой счет будет высиживать карантин и сдавать тамошние тесты. Летняя вакханалия 2020 года показала, что и внутри РФ в любой момент могут быть введены любые самые странные ограничения на перемещения.
   Особенно сильно законодательство сдерживает детский туризм. Очень сложно, на грани возможного сейчас легально водить школьников в походы. Все эти сопровождения медработником и поваром, переезды только в светлое время суток, обязательная акарицидная обработка маршрута, использование только бутилированной воды и т.д. приводят к тому, что детских спортивных походов, по сравнению с тем, сколько их было в СССР, просто нет. А значит, нет и подпитки «взрослого» походного туризма. Ведь, по моему опыту, из школьников, сходивших в десяток ПВД, получается не более 10% участников категорийных походов студенческого возраста, а из них – не более 10% тех, для кого походы становятся делом жизни. А ведь именно на них держится походный туризм, а не на нормативных документах и не на СУ ТССР.
   Подзаконные акты тоже не отстают – все новые требования обязательной регистрации в МЧС (которое вряд ли будет спасать, а будет, так не сможет), ограничивающие документы Минобра и Роспотребнадзора, ограничения транспортных организаций на провоз топлива, перевод части автодорог в проприетарные и платные с ограниченной доступностью – не облегчают жизнь походника. В отличие от коммерческих турфирм, где наработаны контакты и методы работы с правоохранителями, ООПТ, владельцами дорог, а иногда и с МЧС, самодеятельной группе в новом районе приходится самостоятельно решать все многочисленные проблемы с местными нормативными требованиями, в т.ч. возникающие внезапно.
   Закон об образовании 273-ФЗ, фактически, сделал ничтожной всю систему подготовки кадров ТССР (а подготавливаемые поправки к нему в части «просветительской деятельности» сделают её просто незаконной). Результаты обучения в школах и инструкторские звания признаются только внутри ТССР и не дают их обладателям ничего, кроме внутреннего самоудовлетворения.
   Мне кажется очень важным (для походников в т.ч.), что динамика законодательства чем дальше, тем больше порождает социальный запрос на здравомыслие – уж очень необычные события творятся в последние года, а результаты работы бешеного принтера далеко не всегда имеют хоть какую-то логичную основу с точки зрения населения.
4. Изменение общественного мнения. Пока это считалось полезным для патриотизма и обороноспособности, в обществе поддерживалось представление, что походы – это хорошо, романтично, полезно. Закрытые границы СССР развивали гражданский эскейпизм – хоть в поход из всего этого сбежать. Походные идеалы (верность, надежность, взаимовыручка, дружба) тесно перекликались с пионерскими и комсомольскими. И даже при этом рыбаки и охотники получали больше общественного признания, чем люди с рюкзаками, которым вообще делать что ли больше нечего?
   С другой стороны, поддержка со стороны Вооруженных сил, ЦК Профсоюзов, понимание Спорткомитетом СССР особенностей вида несколько нивелировали негативное общественное мнение о «бездельниках», а широкие возможности по увлекательным походам с детьми (и детей без взрослых, что сейчас вообще никак официально невозможно) обеспечивали подпитку кадрами. Повторюсь, что сейчас отношение общества к детским многодневным походам с рюкзаками категорически отрицательное и из-за нормативки (нельзя же законы нарушать), и из-за описываемого общего смещения системы ценностей.
   В РФ построено то же общество потребления, что и в остальном т.н. цивилизованном мире, и с этим ничего не сделать. Во всём главное – финансовый результат. В этом смысле стало сложным: получить отпуск дольше 2 недель; объяснить товарищу, что может быть лучше всё организовать самому, чем заплатить турфирме; найти деньги на оплату прохода по ООПТ и на безудержно вздорожавший внутренний транспорт и т.д. А так же объяснить потенциальному участнику похода, а в чём его прибыль в результате? Сходить на Манарагу? так это проще с гидом. Пройти в дребенях перевал 2Б? а зачем? Что мне это даст? Справку МКК??? J 
   Всю романтику походов вполне можно ощутить в коммерческом недельном туре, где ведет (а то и готовит еду) инструктор, где не покидает ощущение беззаботной лёгкости (не на работе же мы, в самом деле), где известно, на какой турбазе будет следующая стоянка с ужином и душем и т.п. Я не утверждаю, что это плохо – я просто констатирую, что участников коммерческих групп стало в десятки раз больше, чем спортивных.

Кроме перечисленных факторов, можно обозначить и множество других – например, уменьшение транспортной связности РФ по сравнению с СССР, введение очумительных ограничений по безопасности железнодорожных и автотранспортных перевозок, разгул мелкого бандитизма местных жителей в проходных туристских районах, финансовое неравенство жителей разных регионов (с костромичей и уральцев в Воркуте хотят ту же оплату за трансфер, которую легко могут заплатить столичные туристы) и т.д.

Но первые четыре причины кажутся мне основополагающими и во многом вызывающими к жизни все остальные.

При этом некоторые части ТССР (в т.ч. бывшие, выделившиеся из союза официально или фактически) вполне комфортно чувствуют себя в современных условиях.

Дистанционщикиблизки к любому беговому спорту, их хорошо понимают спорткомитеты, они легко приспосабливаются к изменениям спортивных правил, у них нет отягощающей специфики (ни одно соревнование не проводится четыре недели подряд, как поход 6 к.с.). Кроме того, как это мне видится со стороны, в составе ФСТР они жёстко отгородились от походников и, по сути, живут сами по себе и по своим правилам. ЛПР СУ при этом остается подписывать их документы, не вникая в них (или вникая, но не имея возможности повлиять на содержание).

Альпинисты и спелеологидержатся на двух китах – международном сотрудничестве и старательно поддерживаемой внутренней элитарности, одни на исторической, другие на «научной». Порог входимости и туда, и туда довольно высок – имеется в виду, реальная входимость, минимальное признание, а не роль статиста. Ощущение элитарности позволяет привлекать и удерживать в обществе альпинистов и спелеологов влиятельных и состоятельных людей, интересом которых является именно элитаризм, а не спортивные достижения. Влиятельность помогает в разрешении спортивных вопросов в числе прочих. Состоявшись в бизнесе или государственном управлении, такие участники движения не могут не быть активными: как и в остальной своей жизни, они «вкладываются» в развитие интересного им занятия, поддерживают его материально и имиджево.

Основные идеи

Как и российское общество (государство) в целом, СТ сейчас не имеет некоего образа светлого будущего, идеала (достижимого или нет), ради которого имеет смысл продолжать существование и развиваться. Условно говоря, сейчас обсуждаются только реанимационные мероприятия, но не восстановительная терапия, потенциально позволяющая выйти на какие-то новые горизонты – потому, что горизонты не обозначены. «Чтоб было, как раньше», это неконструктивно и невыполнимо по перечисленным выше причинам. Поэтому, на мой взгляд, любая попытка очертить цель преобразований лучше, чем её отсутствие.

Когда-то, благодаря С.Н. Панову, я на один срок оказался членом президиума ТССР. Моя точка зрения («из деревни») всегда существенно отличалась от столичной; те процессы, которые для меня были очевидны много лет назад, в СУ СТ только сейчас начинают признаваться проблемами, и то не все ещё. Кое-что по этой теме я напишу в конце этого документа, в необязательном для прочтения дополнении – и там же обосную, почему мне вдруг впервые припекло это «кое-что» написать.

1. Движение должно расширяться

В каждом городе с численностью населения 50 000 человек должна быть маршрутно-квалификационная комиссия (МКК). Если при этом в городе нет федерации, пусть. Не федерации спортивного туризма (ФСТ), а МКК создают круг граждан, имеющих отношение к деятельности ТССР. Деятельность каждой МКК должна быть видна из ЦМКК – например, через всероссийскую информационную систему. Гражданин, прошедший через эту систему в качестве участника или руководителя, получает ИНТ (идентификационный номер туриста) и право выкупить удостоверение и значок «Турист России» (см. также п. 4). Туристы – это перспективная политическая партия, умело управляя которой можно добиться больших успехов.

Деятельность МКК должна быть упрощена до предела. Из Положения надо изъять всю нелепицу, упростить и формы документов, и процедуры выпуска и защиты, особенно на 1-2 к.с. В видовых требованиях чрезвычайно много сложностей (исключая, наверное, горный туризм) – они должны позволять «навскидку», мгновенно определять категорию похода, а затем уточнять путем сравнения с эталонами или по формулам в приложении к основному тексту методики. В маршрутной книжке половина разделов – лишние, ее вполне можно превратить в маршрутный лист формата А4, а то и в путевку «установленного образца» – для погранзон.

МКК и, особенно, ФСТ значительное внимание должны уделять формированию положительного имиджа участника движения – работой со СМИ, личными контактами, наглядностью, представлением своей работы в Интернет. Более того, они должны отчитываться об этой работе в вышестоящие органы, если не хотят потерять аккредитацию или полномочия.

2. Движение должно заниматься подготовкой кадров

Дома и станции юных туристов должны готовить юных туристов, а не молодых людей, способных завязать узел или выехать на турслет. Основой деятельности станций юных туристов (СЮТур) и подобных учреждений должны быть походы. Каждая СЮТур должна проводить походы во всех видах туризма.

Программа подготовки ИДЮТ (1998) устарела и не имеет официального статуса повышения квалификации с выдачей удостоверения государственного образца. ИДЮТ должны получать туристы, «походники» – для этого обязательным условием должно быть прохождение походов в другой МКК, а не в МКК той же СЮТур (например, в Германии звание доцента или профессора надо получать в другом университете). Федеральный центр детско-юношеского туризма и краеведения через свою вертикаль власти в пределах возможностей должен требовать проведения походов на местах, причем не только в областных центрах. Государственный статус придать можно, например, через создание УМО ВУЗов в области спортивного туризма.

Подготовка инструкторов туризма путем проведения очных школ далее невозможна, поскольку нет ни финансирования, ни времени у людей. Кадровые правила и программы очень сложны, система подготовки замкнута «на себя» в том смысле, что инструктора дают за прохождение или проведение школы, а не за успешную подготовку других туристов. Все можно сделать проще – инструктор, это тот, кто успешно подготовил N руководителей походов 1 к.с. или М участников, и продолжает их готовить. Дальше надо определяться со смыслом слов, но звания эти должны даваться за применение на практике педагогических склонностей, а не за окончание школ.

3. Движение должно быть полезным своим участникам

Любая проблема участника движения должна быть рассмотрена, и должна быть сделана попытка ее решить. Для этого должны быть определены информационные каналы доступа к руководителям ТССР любого уровня и установлены правила, аналогичные 59-ФЗ, регламентирующие срок, правила составления и форму ответа.

Почему гневные письма про погранзоны, заповедники и т.п. пишет С.В. Минделевич? Вернее, почему не пишет ТССР – не Президент ТССР, а именно члены движения в своей массе? Проблем вокруг много, такие письма должны разлетаться десятками, и об этом должны все знать. Если выполнить п. 1, иметь в своем распоряжении 10 миллионов туристов, и даже каждый сотый пошлет одно и то же письмо в Госдуму или министерство, большинство проблем можно будет решить. Голос «Вольного ветра» или Президента ТССР несопоставим с правильно организованным vox populi.

Руководитель похода за 10 дней до выхода должен иметь возможность прикупить снаряжение в любом магазине снаряжения РФ со скидкой 1% при предъявлении маршрутки. Магазин накручивает до 100% от цены производителя, и несложно будет доказать, что увеличение проходимости и повышение сбыта выгоднее, чем символическая скидка, особенно во всероссийских сетях типа «Триала», «Спортмастера» и т.п. С другой стороны, эти сети могут попробовать привлекать местных специалистов спортивного туризма для проведения акций, консультаций по снаряжению и т.п.

ТССР может продавать снаряжение по низким ценам через Интернет-магазин – в этом будут заинтересованы и производители, и службы доставки, только не надо жадничать: это должно быть хорошее снаряжение (включая, кстати, фотоаппараты и спутниковые телефоны), и оно действительно должно быть хотя бы немного дешевле приобретаемого в других магазинах. Но – только по предъявлению ИНТ (см. п. 1).

Почему ТССР не издает газету, журнал, сборник научных трудов? Не проводит научные конференции? Люди успешно защищают кандидатские по педагогике и социальной географии, выполненные на уровне среднего реферата школы специализированного уровня, а в ТССР до сих пор нет своего кандидатского диссертационного совета? Почему по всей стране не проводится школьный конкурс исследовательского и спортивного туризма с финалом в Москве, в ФЦДЮТуре?

4. Движение должно управляться его участниками

В Росси огромное количество людей, как участников, так и Руководителей, не мыслящих себя без походов, которые никогда не войдут в состав какой-то комиссии или президиума федерации. Руководители со стажем, правда, часто принимают посильное участие в работе МКК. Спортивный туризм держится именно на этих людях, а даже не на председателях областных ФСТ, владеющих правом голоса при принятии решений российского уровня. Этих людей не просто надо знать; им не просто надо давать возможность высказать свое мнение о состоянии дел, направлении развития и технологии решения задач, у них надо уважительно и регулярно спрашивать о взгляде на вещи. Это не подрыв демократического централизма, как может показаться, и не ограничение власти Съезда и Совета – ее никто не отнимает. Но на местах именно эти люди определяют отношение больших человеческих масс к туризму вообще и правилам игры ТССР в частности.

5. Движение не должно жить за счет членских взносов

Ни одна партия не существует за счет членских взносов, которые везде являются не более чем символом, и ни одна общественная академия. Напротив, те академии (например, МАНЭБ), которые требуют уплаты взносов ежегодно теряют значительное количество членов. Для заработка издаются журналы (с оплатой публикации), продаются внутренние знаки отличия с привлекательными (пусть даже слишком) названиями – например, я «Заслуженный работник науки и образования» по версии РАЕ и имею знак и удостоверение, хотя до «Заслуженного деятеля науки РФ» мне очень и очень далеко. Не боятся же академии использовать слова «наука» и «образование» – почему мы боимся слова «спортивный» в значке «мастера»? Достаточно сделать необходимым условием для получения третьего разряда наличие значка «Турист РФ», и это даст в казну ТССР больше поступлений, чем все членские взносы с областей. Можно продавать МКК бланки маршрутных листов, требовать (потом, когда информационная система установится и станет привычной) по 5 рублей за каждую распечатанную справку, можно и нужно брать деньги за аккредитацию, возвращая их потом из бюджетного финансирования на соревнования, вообще за соревнования по ТМ надо брать, и надо брать больше. Но только очень малые поступления с очень большого количества походников (см. п.1.) дадут, в перспективе, устойчивый финансовый базис движения.

Кроме того, при обретении очертаний политической партии, захвате мест в думах и законодательных собраниях на местных выборах, неизбежно появятся не только способы решать проблемы, но и спонсорские вложения – на каких-то условиях, разумеется.

Спортивный (активный) туризм в части маршрутов, походов является уникальным в мировых масштабах симбиозом социального движения и вида спорта.

Как социальное движение походы в силу своей доступности объединяют самые широкие слои населения, от детей до пенсионеров, почти вне зависимости от их материальной обеспеченности. Походники являются глубокими и осознанными патриотами Родины, потому что хорошо знают территорию, которую любят, и пребыванию в которой посвящают свой досуг и свое дело. Походы укрепляют физическое и нравственное здоровье их участников, учат защищаться от невзгод и опасностей, вносят вклад в экономику России. Походы способствуют гармоничному развитию людей, от усвоения исторических и географических знаний до совершенствования культуры поведения и осознанного отказа от антиобщественных и антисоциальных потребностей.

Как спорт походы позволяют добиться государственного признания спортивных результатов и заслуг походников без создания специальной инфраструктуры для них, а многообразие видов походов позволяет пробовать свои силы очень широкому кругу людей.

Основным отличием походов и от прочих видов спорта, и от прочих объединений по интересам является преодоление трудностей и получение результатов в природной среде, достаточно автономно от благ цивилизации, в условиях взаимоподдержки, душевной близости, разнообразной кооперации как внутри группы, так и между группами походников.

Эффективность и безопасность походов основываются на постепенном накоплении опыта походниками, переемственности лучшего опыта, добровольном обмене информацией о разных аспектах походов и их районов, взаимовыручке и взаимопонимании в походах.

Федерация спортивного туризма России является центром накопления, воспроизведения и критической оценки походного опыта, добровольным и взаимно полезным объединением людей, заинтересованных в дальнейшем существовании и развитии походов, а также общероссийской спортивной федерацией, обеспечивающей признание и развитие вида спорта. Федерация защищает интересы походников и старается преодолеть трудности в осуществлении и развитии походов, в государственном признании мероприятий и отдельных людей, в урегулировании внутренних противоречий.

Федерация это люди, близкие по духу, культуре и понятиям, проводящие существенную часть своей жизни в походах.

Федерация считает правильными те принципы проведения походов, которые сложились за десятилетия походов в СССР и РФ, ведут к безопасному существованию в природной среде и безопасному преодолению препятствий и трудностей, способствуют личностному росту участников походов. Федерация считает неправильной и опасной для людей нарастающую тенденцию случайного участия людей в походах, подготовленных недостаточно или неправильно, вне связи с огромным накопленным в Федерации опытом. Основываясь на этом, Федерация всячески поощряет правильные походы и их участников и доводит свою точку зрения до организаторов и участников неправильных походов.

Еще раз: я обоснованно считаю, что в качестве спорта СТ обречен. Если он будет оставаться только спортом, несложно предсказать ближайшее будущее. Спортивный прессинг и вынужденный «прогиб» под него СУ ТССР будут всё больше разочаровывать походников, они всё меньше будут принимать участия в формальной стороне деятельности. Усложнение условий работы МКК и усложнение методик также будет всё эффективнее отпугивать руководителей от обращения в МКК, а потенциальных членов комиссий – от участия в них. Тех, кто рвётся поучаствовать в какой-нибудь комиссии просто, чтобы поучаствовать и получить общественное признание, пока ещё хватает, но ни толку от этого нет (по достигнутому факту, по состоянию СТ), ни возможности такой не будет, когда иссякнут походники, признающие эти комиссии.

В СУ ТССР за слоем 60-80-летних управленцев нет квалифицированных последователей. В президиуме только один действующий походник моложе 50 лет. Фактически ТССР управляется четырьмя ЛПР, вполне ординарными МС (не МСМК, ни разу не чемпионами России или СССР, давно прекратившими свои походы), столичными жителями, достаточно плохо понимающими специфику регионов. Зато хорошо умеющими удерживать за собой монопольное право принятия решений – в почти безденежной общественной организации это, без всяких шуток, серьёзное менеджерское достижение. Их скорый неизбежный отход от дел вызовет вакуум, который другие походники заполнить уже не смогут: они слишком далеки от СУ. А которые близки, это молодые люди примерно с 3р, которые (см. выше), конечно, не против просто поучаствовать в управлении. Шансов эффективно управлять движением, основанном на походах высшей сложности, у них – никаких.

Кстати, именно поэтому резкое и внезапное отстранение от власти теперешних ЛПР, скорее, навредит делу, ускорит развязку. Поэтому добра им и здравия, сколько уж получится.

Вакуум власти, безусловно, заполнят дистанционщики – как это постепенно начинает происходить в региональных федерациях. Их много, у них есть спортивные звания и судейские категории (легко подтверждаемые, так как соревнований тоже много), они владеют спортивной риторикой и связями в спорткомитетах и т.д. Маршруты формально останутся дисциплиной СТ, а на деле их не будет. То есть походы-то будут – семейные, коммерческие, «дикие», но все мимо системы ФСТР.

Примерно та же ситуация наблюдается в одних и тех же группах, представляющих отчеты на ЧР. Они держатся на людях 1950-1980х, которым не так много лет осталось до окончания походной карьеры. То есть они не перестанут проводить время с рюкзаком – но это будут не спортивные походы; не походы, представляемые на чемпионаты.

Давайте прикинем прогноз по времени. Детский туризм окончательно придавили, грубо говоря, лет 20 назад. То есть лет 15 назад резко уменьшился приток походников – выпускников ВУЗов. Многочисленные турклубы ВУЗов сейчас успешно решают вопрос привлечения множества студентов в походы низких категорий (и то – последний ЧРССС был собран «из того, что было», и не блистал представительностью). Однако из студентов-участников в походники высоких категорий переходят хорошо, если 10%, а то и меньше. Далее следует постоянный отток – из-за появления семей, смены условий работы, переездов и т.д. Теперь этим выпускникам примерно по 40 лет. Пример великого походника Александра Эдмундовича Миллера, в 70+ отруководившего пешей шестеркой и ставшего первым чемпионом мира (МФСТ) по походам, конечно, светит маяком. Но далеко не всем людям за 50 удается сохранить столько сил и здоровья, чтобы ходить походы 5-6 к.с. Посмотрим на возраст руководителей пеших групп ЧР-2020: только 4 из 15 имеют возраст менее 40 лет. Средний возраст 46 лет, медианный 48, максимальный 68. Косвенно это подтверждает мой примитивный расчет, что осталось не более десяти лет до того, как бо́льшая часть руководителей-пешеходников перестанет руководить походами. Необходимо отметить, что 68 лет –С.М. Киселеву, 62 – В.И. Самборскому, это такие же редкие исключения из общего правила, как и А.Э. Миллер.

Все возможные школы туризма скоро отменят поправки в 273-ФЗ о приравнивании «просветительской деятельности» (распространения любых знаний, умений, навыков) к образованию. То есть, в соответствии с 99-ФЗ, для этого будет требоваться образовательная лицензия. А ч.2 ст. 171 УК быстро объяснит всем нарушителям, что с ними будет. Понятно, что это будут выборочные и спорадические посадки, но количество желающих рисковать резко упадет в район нуля. Ни ФАР, ни ФСТР не протестуют против этих поправок почему-то.

Будет нарастать давление ООПТ, правдами и неправдами старающихся администрировать доступ граждан на свои территории. Вроде бы охотничий заказник вообще никак не может требовать согласования похода по своей территории – а на своем опыте я понял, что стоит подобную власть захватить, как этот заказник уже начинают поддерживать и органы местного самоуправления, и прокуратура. А бороться на местности с мускулистыми охранниками сложно, проще заплатить…

Общемировой проект ковидобесия показал, что общество, стиснутое собственными представлениями о собственной немощи, легко подвержено любому страху. Вряд ли когда-либо введенные ограничения полностью будут отменены. Об этом не скажешь лучше, чем автор саги про Ехо и сэра Макса – привожу цитату полностью:

То есть спортивных походов не будет. Будет массовое активное времяпровождение на природе, которое есть и сейчас, которое ширится и множится, под которое подстраиваются организации, оказывающие услуги по такого рода приключениям.

Я не утверждаю, что это плохо. Однако (см. выше «идеологию») я гражданин нашей страны и твёрдо уверен, что походы это один из социальных витаминов, очень этой стране полезный. Поэтому, даже если для походов, как говорится, «пришло время», как оно пришло для бурлаков, сельских кулачных боев стенка на стенку, самодеятельной песни, комсомола и многого другого – с моей точки зрения, есть смысл попросить время повременить.

А для этого походы должны перестать быть только спортом. Эта идея является основной в обоих моих вышеприведенных текстах, и за 11 лет с момента написания первого из них я не изменил свою точку зрения.

Светлое будущее

Чтобы походы могли оставаться и спортом тоже, нужна колоссальная социальная поддержка для той небольшой части походников, которые хотят (или согласны) спортивно соревноваться, которые своим примером привлекают последователей, которые находятся на пике туристских знаний и умений и готовы этим делиться с обществом. Практика показала, что даже Председатель СФ РФ, президент ФСТР эту поддержку организовать не может. Это должны быть реальные миллионы активных россиян, согласные, если что, заявить, что они тоже маленько походники, и пошевелить пальцем в пользу какого-то доброго дела.

Напомню, что в обществе достаточно выражен запрос на восстановление каких-то признаков здравого смысла в законодательстве и правоприменительной практике, в партийном строительстве, в оперативном государственном управлении. Чтобы наказания соответствовали общественной опасности деяний. Чтобы разрешающий «закон о валежнике» не оказался запрещающим. Чтобы походы, выезды на шашлыки, посещения пещер, сбор грибов не оказывались вдруг тяжкими проступками с неприятными последствиями. Этот здравый смысл продвигать и настаивать на нём сейчас некому, нет ни такой политической партии, ни такого неформального объединения. Есть частности, наподобие «Синих ведерок», адептов конкретных имитаторов оппозиционной деятельности и других безобидных и не массовых объединений по интересам.

А ведь походники – люди исключительного здравомыслия. Без здравомыслия можно, например, по 59-ФЗ через 30 дней после обращения гражданина о том, что плохо снег чистят, ответить, что снег не обнаружен, так как растаял, и нет необходимости в принятии мер. Но вот в зимнем походе неправильно, не на здравомыслии организованный костер – это голод, это смерть. Жизнь сама по себе небезопасна, и она никогда не станет безопасной – тем более в довольно агрессивном естественном окружении. Поэтому никакие попытки привлечения государственного интереса к ТССР повышением безопасности граждан в природе не могут быть осуществлены. Безопасность бывает только в дурдоме с мягкими стенами. И уж точно не в зимнем лесу и не на берегу бурной реки.

Идея обучения выживанию хороша тогда, когда есть уверенность, что выживающего вовремя начнут спасать. Выжить можно несколько часов, но не несколько месяцев (и не несколько дней – зимой). Ключевая компетенция походников – не выживать, а жить в природной среде, при этом будучи отягощенными грузом, недостатком снаряжения, прочими ограничениями. Я недавно наблюдал эпизодическое появление в походе околосорокалетнего участника, в десятилетнем прошлом – чемпиона России (не МС, увы), участника нескольких походов 6 к.с. Он из зимнего леса как будто бы и не уходил – просто пришел и начал в нем уверенно жить, уверенно действовать по обеспечению бивака, по работе на маршруте и т.д.

Мы же не боремся с природой, не покоряем вершины и пороги, не побеждаем зимние заносы и сугробы, не выживаем в дождях и метелях. Мы в них живем, и нам нет необходимости выживать, надеяться на чью-то помощь, бороться и искать, найти и не сдаваться – точно так же, как нет этой необходимости в обычной жизни. Этим походники-стажисты категорически отличаются от молодежи, пытающейся зайти за гидом на Эльбрус, сплавиться по Чулышману или прогуляться зимой на Мань-Пупу-Ньер. Они жизнеспособны только до того момента, когда что-то пойдет не так. Для жизнеспособности всегда, для создания и сохранения методов жизни (в актуальных законотворческих условиях, на актуальном снаряжении и т.д.) как раз и нужны эти редкие и немногочисленные спортивные походы высшей сложности, проходимые, с одной стороны, на пределе возможностей, а с другой – просто в рамках привычной жизни походников, без героизма и душевного надрыва. Нужна их квалификационная и (высокая!) общественная оценка, нужно их признание. Нужно восхищение теми, кто на подобное способен. Примерно то же самое (см. выше) я написал в «идеологии».

И ведь это многие понимают, и многие видят, что помощи-то «когда что-то пойдет не так» ждать неоткуда. Негативными отзывами о «помощи» от 112 полны и Интернет, и слухи, и даже СМИ иногда.

Таким образом, выделились несколько оснований для создания светлого походного будущего, имеющего центральной и неотъемлемой частью немногочисленные походы высшей сложности, в виде общенационального общественного движения:

1. Движение здравого смысла. Дефицит здравого смысла в нашей жизни очевиден, а природа допускает только здравый смысл. Будем ближе к природе, будем всё оценивать с позиции здравого смысла.
2. Движение возможности жить в природе, не противоборствуя с ней, любя её, преклоняясь перед ней, умея жить в ней в (почти) любых непредвиденных условиях.
3. Движение патриотизма – потому что любить можно только то, что хорошо знаешь, а узнать природу, выглядывая через плечо гида, по-настоящему нельзя.
4. Движение дружбы и взаимоподдержки – столь редкой сейчас во всем остальном.

Это примерно то же самое, что я предлагал в 2010 году – этакая неполитическая то ли партия, то ли не партия; сетевая структура с неопределенным центром, тем не менее, способная решать какие-то свои проблемы. Иерархически это может выглядеть примерно следующим образом:

1. Туристско-спортивный союз России – общенациональное общественное движение всех, кто причастен к активному отдыху на природе, от шашлычников до руководителей походов высшей сложности, призванное… см. выше «идеологию».
2. Союз походников: обмена опытом, обучения, оценки походов в системе МКК (которая требует срочного ребрендинга и переустройства, см. выше «принципы-2010» – пока есть ещё 40-летние, а не только 50+ летние руководители).
3. Федерация спортивного туризма РФ: вида спорта, одной из дисциплин которого являются спортивные походы (маршрут).
4. Всё остальное, что должно быть внутри федерации – всякие судейские коллегии, календари, чемпионаты, спортивные разряды и звания и т.д. и т.п.

Разрыв между иерархическими уровнями должен быть огромным – например, весь союз это десять миллионов человек, походников – полмиллиона, федерация – десятки тысяч. В этом случае (и только в этом случае) Союз хоть как-то сможет влиять на происходящее, обеспечивая жизнедеятельность сначала походников (вообще, в принципе), и потом спортивных походников.

Примерно так устроена, например, ФАР (насколько это видно со стороны) – только 1-й уровень там международный (UIAA), а не национальный. Но международный уровень для походников создать невозможно, потому что только в очень небольшом количестве стран возможны те достаточно автономные походы, которые учат жить в природе, не возвращаясь на каждую вторую ночь в деревню (и актуальна эта проблема, пожалуй, только для России и нескольких отдельных стран бывшего СССР).

К примеру, если мы хотим, чтобы свидетельство о предварительной (опциональной) регистрации спортивного маршрута в МКК начало иметь вес в глазах инспектора ООПТ, пограничника, полицейского, проводника в поезде, нас в этом должно поддерживать критическое количество активного населения. По разным оценкам, это от 0.5% до 1.5%, то есть от 0,7 до 2 миллионов человек в РФ. В таком случае, положительное решение вопроса вполне возможно. Учитывая, что не каждый и не всегда согласится что-то поддержать – как раз получаем нижний порог влиятельного Союза в 8-10 млн.

Дальше развивать идею Союза можно и несложно, но это очередной большой труд. Появится реальный заказчик – могу высказаться более конкретно. Очевидно, что подобная массовость, безусловно, станет привлекательной для различного рода «инвесторов» – финансовых, административных, политических, к сожалению, и для силовых структур тоже. Поэтому следует уделить очень большое внимание её формальной и неформальной организации: сетевой самоподдерживаемой системе, атрибутике, системе принятия решений, взаимодействии с властными и не властными структурами.

Создание подобного движения, безусловно, опасно – как вообще опасна жизнь. Но в случае успеха полезное действие «социальных витаминов» походов, взаимоподдержки, природности и патриотизма может оказаться полезным и востребованным широкими кругами общества. Ведь для общества действительно было бы очень полезным обрести новые возможности, новые умения, новую уверенность.

И хоть какой-то свет в конце туннеля.

НЕОБЯЗАТЕЛЬНОЕ для прочтения приложение

Никогда не писал о себе подобного текста, но для того, чтобы придти к выводу в конце его, он необходим, к большому моему сожалению. И ещё неприятно, что придется много раз писать «я», но ведь автор текста – это я. Так что придется.

Я не случайный человек в туризме. Руководитель с 1988 года, мастер спорта, инструктор международного класса, заслуженный путешественник России, чемпион и неоднократный призер чемпионата России. Я прошел четыре пешеходных похода 6 к.с. по Полярному и Приполярному Уралу; наша шестерка по Полярному была первой пешеходной шестеркой в том районе в истории советского и российского туризма. Вообще слово «впервые» неоднократно достигалось за то время, пока я ходил сложные походы. Бросил я их из-за появления внучек, с которыми мне ходить кажется более важным, чем в очередной раз бороться за медали.

(Собственно, я полагаю, пеший поход 3 к.с. с участием 4-х и 5-ти летних девочек в 2017 г. нашей семьей был проведен не просто впервые, но так и остался единственным. Мы прошли 6 перевалов н/к-1Б, в т.ч. одно первопрохождение. Мне неизвестны другие примеры таких походов.)

С 2008 по 2013 г. я по приглашению С.Н. Панова был членом президиума ТССР. Довольно быстро мне стало понятно, что не все в СУ ТССР хорошо. Я делал множество предложений, которые могли бы (с моей точки зрения) что-то в те года исправить, все уже и не вспомню, наверное. «Отвязать» систему МКК от федеративных членских взносов, чтобы МКК свободнее работалось, чтобы их было больше. Вообще приложить все возможные и невозможные усилия, чтобы сохранить систему МКК как основу «наших» походов. Сделать электронный реестр МКК, чтобы вся работа сразу была видна, чтобы через него выдавались все справки (и сразу получался рейтинг регионов). Сделать более прозрачной и открытой систему обсуждений изменений, систему управления ТССР – для этого я разработал специальный сайт. Сделать электронную МКК – для этого я сделал другой специальный сайт, его небольшая часть много лет использовалась как хранилка присвоенных инструкторских званий. Перейти от архаичной маршрутной книжки к одному легко заполняемому листочку. Сделать (далее длинный список, чего именно), чтобы сохранить и преумножить количество настоящих походников. Создать политическую или не политическую партию «туристы России». Присвоить Александру Эдмундовичу Миллеру «Выдающегося путешественника», чтобы не одни полярники и яхтсмены считались выдающимися, но и походники тоже. Улучшить, сделать более современной текущему моменту систему подготовки кадров туризма. Решать вопросы доступа по маршрутке в ООПТ и в погранзоны. Изучить вопрос перехода в ведомственно-прикладной спорт, чтобы получить более широкие возможности по специализации вида, чем их согласен дать Росспорт. Сделать в каком-то смысле спортивные походы обязательными для студентов ВУЗов – то есть включить вспомогательным пунктом в мониторинг деятельности; по этому поводу я интереса ради написал письмо С.М. Миронову в порядке 59-ФЗ и, разумеется, получил отписку. Переработать пешую методику – этим я занимался более 10 лет (не один, конечно), и это стало причиной моего отхода от дел.

Когда подготовленная пешей комиссией методика была внезапно и коварно не принята по одному слову И.Е. Востокова (а перед этим он делал вид, что категорически поддерживает её), когда С.И. Костин вдруг потребовал её согласования с горной комиссией – я понял, что нет смысла прилагать усилия там, где они не требуются. Где всё решают четыре известных человека, а всё, что не подходит им – категорически и без объяснений отвергается. Как известно, и сейчас актуальной является слегка обновленная пешеходная методика И.Е. Востокова, а не подготовленная комиссией. Полагаю, что после того, как скончался Д.В. Шорников, большой энтузиаст пересмотра этой методики, нет смысла даже поднимать вопрос её изменения.

Кстати для меня, вскоре подоспело новое, очередное ужесточение правил. Регионам (хоть численностью 0,2 млн., хоть численностью 2-4 млн. человек) было оставлено ровно по одному месту в комиссиях, и я из пешеходной предсказуемо вылетел.

Позже я много раз (в режиме фантомных болей по прошлому) я предлагал очередные изменения, критиковал новые дурацкие ограничения, рецензировал документы и т.д. Я доктор наук, профессор, поэтому вполне могу оценить чужую мысль и выразить свою. В порядке эксперимента я придумал ещё один сайт – сервис, объединяющий спортивных и неспортивных туристов, пытался продвигать его. У коммерсантов это особого интереса не вызвало, а вот когда никому неизвестные молодые промоутеры сайта обращались к функционерам ТССР регионального уровня, то получали яростный отпор вплоть до «поймаю – убью» с огромным количеством восклицательных знаков.

А идея-то, может, и не плохая была. Вот aboutс покойного сайта:

Вот они, спортивные туристы. А вот союз для них.

Что с Вас за вступление в союз? А ничего. Просто будьте. Просто искренне желайте, чтобы то, что мы знаем как спортивный туризм, не заканчивалось вопреки всему. Как можно сильнее желайте: ведь желания – страшная сила. Вот и давайте желать вместе, по возможности, помогая друг другу.

«Фантомные боли» несколько интенсифицировались за последнее время после обращения ко мне вице-президента В.Н. Гоголадзе: он попросил поделиться идеями в рамках вечного вопроса «Что делать?». Я подготовил для него несколько документов, в т.ч. вышеприведенную «идеологию», высказывал мнения по другим документам. В принципе, вопросы-то интересные, дело полезное. Этот документ, который вообще вряд ли кто-то когда-то полностью прочитает, родился тоже его подачи.

Но есть одно «но».

Ни одно мое предложение за прошедшие года не было принято, не получило развития. Бо́льшая часть даже не была обсуждена.

Хотя нет, одно принято. Мой вариант методики оценки пеших походов с некоторыми уточнениями принят РТСС Беларуси.

Это не претензия, не обида, просто констатация факта. Совершенно не обязательно принимать или рассматривать всерьез мои предложения, кем бы я ни был – хоть членом, хоть просто деревенским чемпионом в прошлом. Совершенно не исключаю, что они неправильные, бесперспективные, низкокачественные.

Но тогда зачем мне тратить время на их подготовку? Вот этот текст у меня отнял три недели (не непрерывного труда, конечно, но я ходил и думал о нём, а не о чём-то другом, полезном и перспективном для себя или для того, что я действительно могу в жизни изменить). Я практически уверен, что большинство тех, немногих, кто найдет время и желание его одолеть, фыркнут и скажут – ну и фантазёр. Для меня не возникает никакой практической пользы от напряжения мозгов с целью создания новых и новых текстов; я не планирую и не имею возможности, скажем, возглавить «новый ТССР» или получить в нем хлебную должность, вернуться в существующую систему управления ТССР и получить от этого какое-то моральное удовлетворение, увидеть позитивные результаты моих дел и возрадоваться.

Я могу ходить в походы, в те, в какие могу, и с теми, с кем могу. Могу писать книги про туризм, беллетристику, учебники и справочники. Могу учить походников. Могу консультировать всех желающих по Полярному и Приполярному Уралу. Могу иногда вычитать чужой документ и предложить что-то улучшить.

Чем и занимаюсь.

Если я ошибаюсь, и всё в перспективе хорошо – то мои интеллектуальные потуги, действительно, никому не требуются. Если не ошибаюсь – то я не ошибаюсь также и в оценке печальных перспектив, сделанной выше. Вряд ли мне, учитывая предыдущий опыт, удастся здесь что-то изменить.

Поэтому это последний мой программный текст о развитии походного туризма.

Спасибо, что дочитали его до конца.

Комментарии: